Они спешно улетели из страны, но потом решили вернуться. Родина оказалась лучше заграницы, да и родителям надоело оплачивать такие каникулы. Издание The Village, заблокированное по требованию Роскомназдора, посвятило большой материал россиянам, которые покинули страну после начала спецоперации, но потом передумали. Почему?
"Я попробовал – у меня не получилось". Так называемый креативный класс оплакивает свою несостоявшуюся эмиграцию. Хотя эмиграцией это трудно назвать. Вот 24-летний аналитик Виктор (имя, правда, ненастоящее) рассказывает, что "в панике" купил билет до Еревана за 40 тысяч. Заработал не сам – "родители поддержали". Впрочем, когда эта поддержка иссякла, пришлось так же быстро возвращаться. Такие истории в журнале The Village – как под копирку. Еще одна героиня, менеджер Алина, подалась в Тбилиси.
"Через две недели я решила, что пора возвращаться. В конце марта учебу в моем вузе перенесли в офлайн. И потом – я не хотела еще дольше отягощать маму. Я, грубо говоря, заставила ее бросить свою жизнь и заняться моей: жить в моей квартире, сидеть с моим котом", – рассказывает Алина.
"Та публика, которая убежала в первые дни, – они нужны были Западу в первую очередь для телевизионной картинки. Они нужны были им здесь на митингах, чтобы делать яркую красивую картинку протеста, которая транслировалась на Западе. А когда они приехали на Запад, им сказали: "Мы, конечно, очень рады вас видеть, но у нас есть такие же, как вы. То есть и "желтые жилеты", и "оранжевые". Конечно, их там никто не ждал", – комментирует ситуацию профессор факультета журналистики РАНХиГС при президенте РФ Владимир Кравцов.
Тоска по красивой заграничной жизни быстро сменилась разочарованием от чужбины. Вот рассказ 33-летнего Антона, который рванул из Петербурга в Эстонию. До Нарвы за 500 рублей на BlaBlaCar – это вам не "философский пароход" из Петрограда. Две недели – пока не кончились деньги – пытался найти работу. Но оказалось, как он сам признается, "одних скиллов и знания английского было мало. Почти везде нужен местный язык".
"Практически все время, что я был в Таллине, я искал работу. Составлял резюме, мониторил сайты с предложениями, рассылал письма в разные иностранные компании — эстонские, финские, грузинские, норвежские. Но инженеру найти работу за границей оказалось гораздо сложнее, чем я думал", – рассказывает Антон.
Не нашел работу и начинающий режиссер, 24-летний Илья. Его сценарий никого из продюсеров в Грузии, куда он уехал (как ему казалось, навсегда) не заинтересовал. В конце концов несостоявшийся эмигрант осознал, что у него крайне скудное портфолио. И тогда в квартире, снятой за 450 долларов в месяц, Илья стал испытывать жуткий стресс. Жизнь вдали от дома оказалась далека от тепличных условий.
"Еще мне не хватало "Вкусвилла". Очевидно, в Грузии свои вкусовые привычки, но меня удивило, например, что нигде нельзя купить индейку. Рыбу тоже тяжело найти. Зато много мучного и сыра. А еще в Тбилиси очень вкусный творог", – рассказывает Илья.
Но, видимо, не настолько вкусный, как творожок из "Вкусвилл". Переоценка ценностей – вот с чем столкнулись возвращенцы, как метко окрестили тех, кто своей страной и раньше особо не дорожил.
"Та же самая прослойка сформировала Болотную площадь, та же самая прослойка кричала на Сахарова: "Мы здесь власть". Но потом, когда вся эта пена спала, вышел креативный класс и сам на себя посмотрел, какой он есть на этом свете, и понял, что дело-то не в том, кто власть на улицах и на перекрестках, а что делают сами люди для своей страны, чтобы их страна была конкурентоспособна с теми заграницами, о которых мы так любим фантазировать. Ну, не мы, а такая интересная прослойка наших граждан", – отмечает политолог, руководитель Бюро военно-политического анализа Александр Михайлов.
Они ехали не в эмиграцию – как будто в отпуск. "В Тбилиси, безусловно, есть свой неповторимый шарм, – рассказывает в статье The Village начинающий режиссер Илья. – Но вести богемный образ жизни, к которому я привык в Москве, в нем не получится". Это цитата. И "богемный" – здесь, пожалуй, ключевое слово.
"Это навязчивая идиотия. Люди, которые ничего тяжелее морковки в руках не держали, пытаются рассуждать о судьбах отечества и судьбах мира. Когда эти розовые очки спадают, и ты приезжаешь туда, ты понимаешь, что ты в этой жизни не понимаешь ровным счетом ничего. Потом ты возвращаешься сюда и понимаешь, что твоя Родина-мать уже не очень тебя хочет. Потому что тебе тут было стыдно, а Родина это запомнила. Ну, я надеюсь, что запомнила", – рассуждает эксперт по стратегическим коммуникациям Трофим Татаренков.
А вот что запомнили сами возвращенцы – так это чувство облегчения, когда им все же хватило ума вернуться на родину на последние деньги.
"Деньги заканчивались. В Питере остались девушка, друзья, собаки. Поэтому решил, что надо возвращаться, и сел в автобус Таллин — Санкт-Петербург. После возвращения, как ни странно, мне даже полегчало", – говорит инженер Антон.
"После трех недель в Грузии мы решили вернуться. Поняли, что жить и строить карьеру в России нам все-таки легче. У каждого свой путь. И эмиграция — точно не мой. Мне лучше в России", – отмечает начинающий режиссер Илья.
Тут, пожалуй, лучше и не скажешь. Пусть попробуют теперь поработать как следует в собственной стране – вдруг получится. Ведь, как говорится, где родился – там и пригодился.
Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях. "Смотрим" – Telegram и Яндекс.Дзен, Вести.Ru – Одноклассники, ВКонтакте, Яндекс.Дзен и Telegram.
