Сегодня исполняется ровно полвека событию, во многом связанному с историй Крыма. 50 лет назад на октябрьском пленуме ЦК КПСС был отстранен от власти Никита Хрущев, решением которого Крым оказался отторгнутым от России. Именно такие решения — "волюнтаристские", как их назвали те, кто снимал Хрущева, стали главной причиной недовольства партийной верхушки первым секретарем. Собственно, остальному миру отец оттепели тоже запомнился как противоречивый и импульсивный лидер, который искренне хотел построить новый социализм, но совершил слишком много роковых ошибок.
Те, кто никогда не жил во времена Сталина, вряд ли когда-нибудь по-настоящему оценят эпоху Хрущева. Это максима одного из современников двух столь непохожих советских лидеров, наверное, наиболее полно выражает теперь то ощущение, что испытывала советское общество в середине пятидесятых. Ощущение, выраженное заглавием одноименной повести Эренбурга "Оттепель".
"Он сокрушил сталинскую систему тоталитарной диктатуры, основанной на насилии и терроре. Это была личная заслуга Хрущева. Он ликвидировал ГУЛАГ. Ликвидировал лагерную систему. В заключении было около двух миллионов человек", — говорит писатель, историк и публицист Рой Медведев.
Со времени своего знаменитого доклада на 20 съезде партии "О культе личности и его последствиях" начинались те бурные одиннадцать лет, что годы спустя назовут эпохой Хрущева. Эпохой, которая, во многом, стала отражением невообразимо сложной и противоречивой личности самого Никиты Сергеевича. "Он создавал то, что называли "информационными поводами". За ним хроникеры просто не успевали. Он порывал с Мао и вооружал Китай, поставляя туда технологии. Он заявлял Никсону, что его похоронит, и ездил в Америку к фермерам за кукурузой", — рассказывает писатель и историк Петр Романов.
Противоречия стали основным стилем правления Хрущева. Он сокращал армию, но создал ракетно-ядерный щит. Внедрял кукурузу и развернул массовое жилищное строительство. Во многом спровоцировал Карибской кризис, но ведь на другой чаше весов были целина, возращение крестьянам паспортов. И Гагарин — тоже его эпоха. Передача Крыма в этой череде было событием не самым заметным. Но административно-территориальное решение, в рамках одной страны, об истинных мотивах которого до сих пор спорят историки, стало огромной проблемой в будущем. Болезненной ситуацией и драмой уже для следующих поколений.
Сын Никиты Хрущева Сергей теперь живет в Америке. Теперь, годы спустя, оценивая реформы своего отца, он считает, что Хрущев оказался в ситуации трагического выбора, как всегда оказывались все реформаторы в России. И, в конце концов, был раздавлен системой. "Это была такая же развилка страны, как и убийство Александра второго, — говорит он. — У всякого реформатора есть сопротивление с обеих сторон. Одни говорят — вы сами в этом участвовали. Вы еще не созрели, вы пришли из старого. Нам нужно все и сразу. Это называется либералы. И есть консерваторы. Они говорят — он разрушил страну. Что вы делаете. Мы создали страну, а вы отдаете ее мальчишкам".
Его сочные эскапады запомнились не меньше его беспокойных инициатив. И многие разошлись на цитаты. То он обещает Мао Цзэдуну "прислать гроб с телом Сталина прямо в Пекин". То на американской выставке в Сокольниках грозит Никсону: "Мы вам еще покажем Кузькину мать". Переводчик тогда растерялся и перевел буквально — мы вам покажем мать Кузьмы. Американцы тогда решили, что речь идет о новом грозном оружии русских. И хотя легенда о ботинке, которым он якобы стучал по трибуне во время заседания 15 генассамблеи ООН была красочным вымыслом, она, однако, столь соответствовала темпераменту Никиты Сергеевича, что в нее немедленно поспешили поверить.
Острослов и балагур, он хотел присутствовать, кажется, везде. От космоса до борьбы с архитектурными излишествами. Он "громил" художников-авангардистов в Манеже и кричал на поэта Вознесенского на трибуне. В том, что к финалу своего правления Хрущев завел страну в тупик и во внешней политике, и в народном хозяйстве, уже мало кто сомневался. Впрочем, как всегда в русской истории, власть царя ограничена удавкой — падение Хрущева во многом ускорило наступление на привилегии элит.
"Конечно, он хотел добра, — говорит Рой Медведев. — Но действовал путем волевых решений. Не подготовлено. Не продумано. Получалась обратная картина. Справится с ним было невозможно. Он все-таки был диктатором. Он завел страну в тупик. В экономическом и социальном отношении. Поэтому смещение Хрущева было закономерным развитием его деятельности".
Несмотря на все ошибки и метания, Хрущеву удалось сделать главное — изгнать из общества страх. И одно это обстоятельство делает возможным все будущие достижения советского общества. "Рассказывают, что, когда его сняли, Хрущев расплакался. И, трудно сказать, отчего он плакал. Может быть, от обиды. А, может быть, от облегчения, что такой груз свалился", — считает Петр Романов.
Могила Никиты Сергеевича Хрущева на Новодевичьем кладбище столицы. Надгробный памятник скульптор Эрнст Неизвестный, которого, в числе прочих художников, Хрущев "громил" на памятной выставке в Манеже, придумал из белого мрамора и черного гранита. Как символ непримиримых противоречий, владевших душой этого человека при жизни. И ставших, пожалуй, самой точной характеристикой его бурной эпохи уже после смерти.
