С самого начала восстания в Ливии характер восстания так и остался неясным, пишет The New York Times. Что это – попытка демократической оппозиции сбросить жестокого диктатора или гражданская война между племенами? Ответ на этот вопрос мог бы дать хоть какое-то представление о дальнейшем развитии событий в ходе восстания, а также о возможных результатах западной интервенции.
Запад предпочитает думать, что нынешние авиаудары позволят повстанцам воссоединиться со своими единомышленниками на западе страны и сомкнуться кольцом вокруг Триполи под знаменем демократической революции, в результате которой полковник Каддафи должен будет уйти.
Сам же полковник предсказывает несколько иной вариант развития событий. Нынешняя демократическая революция, по его словам, не что иное, как межплеменная война востока и запада Ливии. И закончится эта война либо триумфом Каддафи, либо продолжительным периодом хаоса.
"Это очень важный вопрос, ответить на который практически невозможно, – говорит специалист по Ливии, политолог Пол Салливан из университета Джорджтауна. – Нас может ждать большой сюрприз, когда Каддафи уйдет, и мы поймем, с кем на самом деле мы имеем дело".
Из поведения молодого повстанческого правительства в Бенгази пока нельзя сделать каких-либо четких выводов о настоящей природе движения. Его верхушка состоит из подчеркнуто неклерикальных профессионалов – юристов, ученых, бизнесменов. Они говорят о демократии, транспарентности, правах человека. Но приверженность оппозиции этим принципам как раз сейчас и проверяется на практике.
Как и правительство Каддафи, оппозиционный лагерь пронизан семейными связями. Как и правительственная пропаганда, пропаганда оппозиционная совсем забыла слово "правда" и рапортует о несуществующих победах, говорит о жестоких боях за ключевой город, когда он уже давно сдан войскам Каддафи. И, конечно, оппозиционная пропаганда выдумывает все новые и новые зверства диктатора и повествует о них.
Скептики, не верящие в приверженность ливийской оппозиции демократическим принципам, указывают на короткую и полную жестокостей историю страны. До революции полковника Каддафи в 1969 году Ливию можно было назвать страной с большой натяжкой. Она была разделена на три провинции, в каждой из которых проживало огромное множество племен – в том числе и кочевых. Вместо правосудия – убийства на почве межплеменных конфликтов.
Хотя Каддафи приложил много усилий, чтобы слепить из этих провинций единое государство, с привычкой к насилию он ничего поделать не смог в силу того, что сам выжигал "контру" каленым железом. Своим революционным комитетам он приказывал пристреливать врагов революции, "как бродячих собак". Публичные казни политических оппонентов через повешенье проводились на площадях и даже в школьных спортзалах.
В окрестностях Триполи, ставших главной ареной мирных демонстраций против Каддафи, многие участники на условиях анонимности признавались: их демонстрация мирная, потому что они не смогли достаточно быстро раздобыть оружие.
В этом смысле налицо разительный контраст между ситуацией в Ливии и событиями в Тунисе и Египте. Так, в Египте молодые лидеры революции были так захвачены идеей ненасильственного переустройства, что в самый разгар перестрелки камнями с силами, лояльными режиму, двое оппозиционеров заявили, что проиграли – потому что снова вернулись к насилию.
Полковник Каддафи просто скрыл межплеменную неприязнь за благообразным фасадом – большего ему сделать не удалось. Весь восточный регион с центром в Бенгази всегда был гнездом инакомыслящих. Отчасти потому что племена, проживающие там, были обласканы королем Идриссом I, которого Каддафи сместил. Сам же полковник всегда опирался на племена центральной и западной части страны.
Когда разгорелось восстание, выяснилось, что многие перебежчики – в том числе, и бывший министр внутренних дел – представители восточных племен. Однако наследие межплеменных конфликтов стало постепенно отходить в прошлое отчасти благодаря именно полковнику Каддафи. Придя к власти перед нефтяным бумом, он дал бедному населению Ливии школы, больницы и прочие блага цивилизации. Уровень урбанизации страны существенно возрос. До 85% населения сконцентрировалось вокруг двух главных центров – Триполи и Бенгази.
Стоит учесть и то, что в стране выросло новое поколение, к которому, кстати, принадлежит и сын Каддафи Сейф аль Ислам. Это когорта молодых людей, говорящих по-английски и получивших образование за рубежом. Согласно официальным данным, около 12 тысяч ливийцев ежегодно получают правительственные гранты на образование за рубежом, еще 12 тысяч едут учиться на собственные средства.
По мнению некоторых экспертов, для 6,5-миллиной Ливии это не так уж много. Однако постепенный приток в страну более образованных граждан с широким кругозором, которым режим Каддафи не дает дышать полной грудью, налицо. Насколько решающим окажется данный фактор в нынешних событиях в Ливии? Сможет ли новое поколение выйти за рамки племенных различий и застарелой межплеменной неприязни?
