Теракты в Париже — это акт войны, спланированный в Сирии и организованный в Бельгии. Об этом президент Олланд рассказал на экстренном заседании обеих палат парламента. Французов он призвал к сплоченности и мужеству перед террористической угрозой. Днем память погибших почтили минутой молчания. А вечером, в знак скорби по жертвам трагедии, Эйфелева башня окрасится в цвета французского триколора. На ее основании загорится исторический девиз города: "качается на волнах, но не тонет".
Марсельеза у Сорбонны, как демонстрация единства и решимости выстоять. Но перед чем? Премьер-министр Вальс откровенен и готовит французов к новым атакам. Террористы могут ударить еще раз. Где угодно и когда им вздумается. Мануэль Вальс стал тем человеком, кому поручено докладывать Франции о том, как ее полиция действует в условиях чрезвычайного положения. Когда для обысков и арестов не нужны ни ордер, ни понятые. Таких полномочий у полицейских не было со времен Шарли Эбдо.
То, что сейчас происходит по всей Франции, осторожно называют рейдами. Но, скорее, похоже на настоящие облавы. 168 спецопераций меньше, чем за сутки. В Тулузе задержаны несколько человек, из Гренобля сообщения об обнаружении целых оружейных арсеналов, улицы города Жемон перекрывали на время обысков. Под арестом уже 23 человека. Три десятка стволов изъято. Самая серьезная пока находка — в Лионе. Гранатомет, автомат Калашникова, пистолеты, гранаты и амуниция. Особый интерес полиции к изъятой в одном из районов форме французских военных. Запасались ею террористы, чтобы проще было уходить, или подобраться ближе к административным зданиям? Пока без подробностей.
Известно, что парижские кафе, театр и стадион атаковали не только смертники. Нескольким удалось уйти. Кого-то полиция знает в лицо. Фото Абдесалама Салаха сутки крутят все телеканалы. Журналистов изумляет — почему этот человек, которого задерживали для проверки документов спустя часы после терактов, был отпущен.
Каждое новое имя смертника, что сообщают прессе, вызывает вопросы. Тот же Омар Исмаил Мостефай, убивавший людей в Батаклане, опознанный первым, известен полиции давно. 29 лет. Работал пекарем одной из парижских булочных. Восемь раз ему угрожала тюрьма за мелкие преступления, но не сел ни разу. Пять последних лет он жил под полицейским присмотром.
На его личном деле пометка ЭС, что означает — угроза национальной безопасности. Там же характеристика — очень религиозен. Придерживается радикальных взглядов. В 2013 году уезжал в Сирию, после чего ориентировки на него французским коллегам передали турецкие спецслужбы. То есть, его должны были вести, но как-то дали приехать к залу Батаклан, войти, открыть огонь, а потом подорвать себя после начала штурма. Его опознали по оторванному взрывчаткой пальцу.
Сложно понять многое. И первое — как Европа собирается менять образ жизни с привычного на чрезвычайный. В Париже закрыли музеи и отменили концерты, но кроме маленького парка у театра, места самой страшной трагедии, полицейские цепи и кордоны можно пересчитать по пальцам.
Видимых мер безопасности ни одного из двух атакованных кафе. Хотя сюда люди с цветами и свечками идут и днем и ночью. Джулия была в баре, что примыкает к ресторанчику "Маленькая Камбоджа". Вспоминает о том, что было страшней всего в те минуты, когда в 15 метрах от ее столика расстреливали людей. "Мы прятались, где только можно — под столами, стульями, в туалете. Нам сказали молчать и не шевелиться. Но тут заплакал ребенок, и мы решили, что это конец. Сейчас убивать придут и нас", — рассказывает она.
Страшные подробности трагедии появляются одна за другой, как только пережившие ее прерывают молчание. Владелец ресторана, по которому был открыт огонь ,с пятницы не расстается психологом. Жена Грегори Робенберга умерла у него на руках.
Они стараются быть вместе. Те, кто потерял близких, и кому легче пережить горе рядом с такими же, как они. Париж приходит в себя — не то определение, которое подходит к сегодняшему дню. Да, улицы не пусты, да, открыты кафе, но исторические площади уже не места для туристов. Французы идут сюда, чтобы быть вместе, вспоминая погибших.
Минута молчания по всей Франции, а потом Марсельеза. И даже аплодисменты — может показаться ,что не к месту. Но так страна пытается собраться с духом. Франсуа Олланд к нации обращается каждый день. Сегодня он выбрал для этого Версаль. Чтобы сказать — мы точно знаем, кто стоит за атакой, и на ком крови парижан нет.
"Мы сильны духом и едины, нас не сломить" — фраза, которую сегодня часто произносят в Париже. Но напряжение такое, что достаточно слуха, чтобы паника накрыла город . Так было минувшим вечером, когда тысячи парижан пришли к Нотр Дам на панихиду по погибшим. И к площади республики. Разрыв петарды, крики о какой-то стрельбе, — и шествие превращается в бегство.
К вечеру сняли оцепление уже и у театра Батаклан. Полиция работу закончила. Теперь это новое место для цветов.
