Понятно, что французы ожидают сопереживания всего мира и того, что называется международной солидарностью. А это не только соболезнования лидеров иностранных государств и не только предложение помощи по официальным каналам. Это теплота и сочувствие самых простых людей в их самых непосредственных выражениях. Россияне проявили себя здесь по полной.
Хотя ранее, когда мы еще только расследовали причины падения нашего аэробуса над Синаем, но уже было ясно, что в катастрофе погибли 224 человека из них 25 — дети, французские карикатуры по этому поводу нас шокировали — их цинизм и безжалостность, их черствость и грубость.
Вообще можно было бы не замечать какой-то Charlie Hebdo. Но ведь не мы сделали его чуть ли не символом Франции, свободолюбивого духа без границ и табу. Пока мы поеживались, нам говорили о принципах, по которым безжалостно высмеивать можно все, включая смерть и боль других людей, мол, это и есть свобода слова, и нечего на нее столь заскорузло посягать.
"Принципы" получили и политическую поддержку со стороны лидеров ЕС и персонально Ангелы Меркель, вставшей в центр шеренги. Так Charlie Hebdo сделали чуть ли не флагманом европейских ценностей. Позже, правда, всех покоробила карикатура на смерть утонувшего сирийского мальчика из семьи беженцев. Но в редакции Charlie Hebdo продолжали говорить о принципах, когда высмеивать можно все.
Когда высмеяли драму с нашим аэробусом, то мы уже почти не удивились. А тут — теракты во Франции. Черствость как рукой сняло. От грубости не осталось и следа. Цинизм испарился. И если раньше нам говорили, да они — пофигисты, плевать им на все и на вас тоже, то сейчас выяснилось, что на все им не плевать. Может, на вас, но уж точно не на себя.
Первая картинка заставляет подумать, что редакция Charlie Hebdo вдруг поверила в загробную жизнь. Жертвы парижских терактов здесь — вознесенные на небеса ангелы с французскими багетами под мышкой, мягкая подпись: "Французы возвращаются к нормальной жизни", что равноценно смыслу, что им сейчас там хорошо.
Для скорбящих это психологически поддерживающий рисунок, не имеющий ничего общего с карикатурой как жанром и прошлым цинизмом. Следом опубликован прямо-таки духоподъемный плакат. Простреленный француз, из которого — струи шампанского, и подпись: "У них оружие? А у нас шампанское!" Мол, мы крепки, даже пули нам ни по чем, не поступимся нашим образом жизни и ценностями. Из той же серии — кабаре, где танцовщицы даже с оторванными ногами продолжают свой танец, мол, не остановимся!
Если кто-то ожидал от Charlie Hebdo карикатур на полицейских, проспавших террористов, то он ошибся. Это — табу. Если кто-то думал увидеть шарж на парижан, которые рассыпаются в стороны, давя друг друга лишь от звука петарды, то этого сюжета нет. Невозможно! Потому что это наши французские полицейские, наши французские жертвы и наш французский страх.
Но тогда как быть с принципами, что высмеивать можно все, что запретных тем нет и что такова она, современная европейская культура? Да вот и нет этих принципов! Может, и провозглашены, но не работают! На практике в отношении других — несмешная пошлость, в отношении себя от нее нет ни капли. Да и разная цена человеческой жизни. Где-нибудь в Африке самолет упадет или в Китае, спрашивать будут, а сколько там было европейцев? То есть замес еще и на примитивном расизме. Что-то новое? Да нет. Старо, как мир, и не заслуживает подражания. Да и общее настроение сейчас другое — не до Charlie Hebdo.
Последняя статистика посещений сайта Charlie Hebdo: россиян там уже почти половина. В разы больше, чем самих французов. Мы заходим туда полюбопытствовать из зоологического интереса. У французов даже и такого любопытства не столько. Не цепляет, ибо не созвучно. Так что не будем судить по Charlie Hebdo обо всех французах и всей Европе. Charlie Hebdo аномален. Теперь это уже окончательно ясно.
