Нынешним летом выпускные экзамены выявили феноменально низкий уровень познаний по русскому языку у школьников. Если бы задним числом не подтасовали правила выставления оценок, то двойки по русскому языку получила бы, говорят, четверть выпускников. Советник президента России по культуре Владимир Толстой справедливо назвал такой результат чудовищным.
Выразил явное недовольство и сам президент Путин, призвав "еще раз вернуться" к проблемам русского языка в школе. Понятно, что в ближайшие же недели и месяцы подразумеваемые в этом призыве ведомства разовьют бешеную активность – и это хорошо: ведь положение с русским языком в школах и впрямь чудовищное.
К сожалению, не вся эта активность будет направлена на благие цели. Ярчайший пример обратного – так называемый единый учебник русского языка, к разработке которого спешно приступает Министерство образования. Когда люди делают явно не то, что нужно, а то, что проще или привычнее, то про них говорят: ищут не там, где потеряли, а под фонарем. В данном случае даже и не так: потеряв в подворотне, скажем, кошелек, они ищут под фонарем вчерашний день. Единого учебника русского языка не просто нет, он никому и не нужен.
Больше того, он вреден. Вот спросите сами себя: как вы думаете, и вправду будет лучше, если один и тот же учебник по русскому языку будет и в школах, где для большинства детей русский родной, и в школах, где большая часть детей поначалу плохо понимает по-русски? В школах с профильной математикой, профильной химией – и профильной русской словесностью? И в коррекционных? Зачем им всем единый учебник, чтобы служба медом не казалась? Да, в советской школе учебник был (в основном) единый; ну, так в советское время и мобильных телефонов не было – давайте заодно и мобильники повыкидываем.
Самое интересное с доводами в пользу этой идеи состоит в том, что таковых нет. Возник замысел единого учебника по русскому языку просто за компанию. Депутат Яровая так и говорит: "В Конституции РФ говорится об общем среднем образовании. Это предполагает общность и целостный подход: у ребенка один учебник истории, один – русского, один – литературы". Ну, Конституция-то тут совсем ни при чем: из того, что она же (статья 40) гарантирует право на жилище, никто ведь не делает вывода, что все должны жить в домах единого образца. И если в пользу единого учебника истории можно привести – и приводились – содержательные аргументы, то в пользу единого учебника литературы их куда меньше, для единого учебника русского их просто нет.
Вот журналисты пристают к депутату Сафаралиеву, стороннику этой идеи: зачем, мол? Сафаралиев отвечает: сейчас разных учебников 60 штук – и "различные учебники совершенно по-разному трактуют одно и то же". Что конкретно, спрашивают журналисты, трактуют по-разному? Депутат отвечает: "Я сразу вам навскидку не могу сказать, но, например, вопросы с переносами, с использованием определенных слов, тех или иных значений", – в общем, нечего сказать депутату. Потому что учебники могут быть лучше или хуже, могут базироваться на разных методических принципах, могут (и должны!) быть рассчитаны на таких или эдаких детей, но правила русского языка, ей-же-богу, во всех них практически одинаковы. Понятно, что единый учебник по русскому языку станет еще одним подарком издательству "Просвещение", которое уже и без того кругом монополист на рынке учебной литературы. Но кроме подарка монополисту – зачем он нужен?
Печальный ответ на этот вопрос дает знаменитый педагог Е. А. Ямбург. Если провести опрос учителей, говорит Ямбург, то 80% поддержали бы введение единых учебников: "В учительской среде многие были бы рады единственному учебнику, потому что считают, что для подготовки к ЕГЭ им нужен конкретный ориентир". Против же единого учебника, по словам Ямбурга, выступят лишь 15–20% глубоких профессионалов, понимающих, что дети слишком разные: "Есть визуалы, есть проблемные дети, есть одаренные – для всех нужны свои учебники".
Если Евгений Александрович прав – а он, по-моему, прав – то не важно, зачем придуман единый учебник по русскому языку, поскольку известно, чему он будет служить. А служить он будет дальнейшему упрощению школьного образования, дальнейшему превращению его из образования в натаскивание, дальнейшей егэизации школы – словом, усугублению всего того, что и дало нынешний чудовищный уровень владения русским языком. Плохим учителям с единым учебником будет проще учить детей не читать, писать и говорить на великом языке, а вставлять вместо точечек пропущенные буквочки. Хорошим учителям единый учебник, правда, не очень помешает, но хороших учителей не так много (добрый Ямбург считает, что 20%), а когда Минобразования окончательно преобразует все педвузы в педтехникумы, их будет становиться еще и еще меньше.
