Польский театр для России всегда имел знаковое, определяющее значение. Недавние эксперименты Гротовского и Кантора со временем стали традицией. На сцену вышли новые театральные реформаторы: признанный мэтр польской режиссуры, философ и театральный мыслитель Кристиан Люпа, провокатор и ниспровергатель каких бы то ни было догм Кшиштоф Варликовский и не менее последовательная бунтовщица Майя Клечевская. Представители разных поколений, они говорят на одном языке,и все о том же – о человеке, только уже из века XXI.
Режиссер Кристиан Люпа рассказал: "Что же ищут в этом человеке? Ищут какие-то скрытые вещи, которые раньше невозможно было увидеть, или такие вещи, которые раньше не показывались, такие черты, которые человек прятал от себя, которые он не хотел показывать, стыдился, и даже не задумывался, что у него есть такие стороны. И сейчас мы занимаемся таким уже полным взрослением – таким враньем зрелости".
Спектакль Кристиана Люпы "Персона. Мэрилин" – история о мучительном поиске человека за выжженной масс-медиа маской, история о невозможности уединиться в одиночестве и обрести себя. Это спектакль-исповедь, такой театральный психоанализ в духе Бергмана и Ларса фон Триера.
Уже немолодая женщина Мэрилин Монро в некоей заброшенной фотостудии. Она скрывается от продюсеров Голливуда, чтобы побыть наедине с собой. Человек находится на пороге смерти, почти распавшаяся личность. В уединении Мэрилин заново пытается обрести себя, услышать свой внутренний голос. Глянцевая дива, "всеобщая любовница" старается остаться актрисой и женщиной. В финале спектакля камера на сцене разворачивается в зал, фиксируя зрителей на пленке. И зритель у Люпы становится персонажем спектакля, как когда-то становились свидетелями представлений зрители у Гротовского.
Театральный критик Елена Ковальская уверена: "В театре Люпы в первую очередь, но и в театре Варликовского тоже, мы видим, как традиция вольного сочинительства Кантора и глубокое погружение в человеческую природу, свойственное театру Гротовского, проявляются с огромной силой и с большой мощью".
Театральные традиции в Польше не прерываются, учителя и ученики существуют на одной художественной территории гармонично. Ученик Кристиана Люпы Кшиштоф Варликовский тоже обращает свое внимание на неочевидные, скрытые вещи. И если Люпа развенчивает мифотворчество на примере истории Мэрилин Монро, то Варликовский развенчивает жертвенный миф Польши. В его спектакле "(А)Поллония" поднимается тема Холокоста. В контексте войны и геноцида в спектакле говорится об относительности понятия "жертва", о том, что поляки должны разделить ответственность с немцами за Холокост.
"Поляки на протяжении всей истории считают себя жертвами – русских фашистов, других народов. Никогда мы не хотели столкнулься с действительностью, с реальностью, и сказать себе, что являемся не только жертвами, но также и убицами. Поляки тоже убивали, совершали еврейские погромы", – считает режиссер.
"(А)Поллония" Варликовского – сложный коллаж, составленный из текстов разных времен. В основе сюжета мифы о жертвоприношении Ифигении и Алкесты, а также трагическая история польской женщины Аполлонии, убитой за то, что спасала евреев. На сцене ведется нелицеприятный разговор о человеческой ответственности за поступки, там нет однозначных жертв и палачей, все подвергается сомнению, и каждый персонаж пребывает в роли жертвы и палача одновременно. Варликовский создает на сцене интимный театр, потаенное и скрытое он выносит на суд публичности.
"Это действительно форум, это институция, которая, первым делом, решает вопросы национальной идентификации, национального самосознания, в которой развенчиваются старые мифы и создаются новые мифы. Неспроста самые животрепещущие вопросы решаются, первым делом, в театре, и только потом они становятся предметом общественных дискуссий", – считает Елена Ковальская.
Театр Майи Клечевской – один из самых сложных и провокационных театров в Польше. Российские зрители выдерживали не все, уходили даже маститые критики. В основе спектакля "Вавилон" – пьеса Эльфриды Елинек, австрийской писательницы, лауреата Нобелевской премии, главного сейчас на территории литературы критика современной действительности. Это неистовый спектакль, составленный из целого ряда экспрессивных и шокирующих сцен. И в этой искалеченной реальности Бог не милосерден, а наоборот – он взыскует все новых и новых жертв. И наши войны, о которых говорит Елинек, это плод христианской цивилизации.
"И Польша, и Австрия – две страны, глубоко погруженные в католицизм. И у автора ведется постоянный диалог на эту тему. У Елинек существует ссора с Богом, поэтому в спектакле мы выводим образ женщины как Богоматери-мученицы", – пояснила Майя Клечевская.
Польский театр на сегодня как никакой другой носитель идеи "Нового театра", в котором разрушаются бытовые табу. На сцену выводятся категории телесности, сексуальности, трансгрессии. Театр выходит за рамки общепринятого, выводит на сцену ценности субъективного высказывания и индивидуальной экспрессии, доказывая на практике, что интимность таит в себе поистине революционный потенциал.
