Испытания в Иране одной из составных частей атомной бомбы – нейтронного взрывателя окончательно ставят точку на всех "мирных" отговорках иранского руководства. Нейтронный взрыватель в мирных целях не применяется. О двойственном состоянии Ирана – нервничающего и безнаказанного – в интервью Вестям.Ru рассказал главный научный сотрудник ИМЭМО РАН Георгий Мирский.
"Сообщения насчет испытаний нейтронного детонатора означают, что Иран, возможно, не только собирается довести свои ядерные разработки до последнего момента и тут остановиться. И это очень тревожно, – говорит Мирский. – Вся эта тревожная атмосфера, которая за последние годы сформировалась вокруг иранской ядерной программы – в центре нее находится один-единственный вопрос: возможная реакция Израиля".
Все остальные государства могут жить, даже, если у Ирана будет бомба. Есть бомба у Пакистана, у Израиля, не говоря о великих державах. Ничего особенно страшного не происходит. Так что, и с иранской бомбой можно было бы жить. Никто не предполагает, что Иран вдруг бросит бомбу на Россию или на Францию. Есть только одна страна в мире, для которой это вопрос жизни и смерти, вопрос экзистенциальный – это Израиль, – подчеркивает эксперт:
"Можно себе представить положение израильского жителя, который знает, что недалеко находится достаточно сильная держава, руководители которой прямо говорят: Израиль должен быть стерт с карты мира. И эта страна, возможно, через несколько лет получит бомбу. Как можно жить спокойно? Вот почему опять стал вопрос о санкциях".
"Некоторые не понимают, почему так беспокоятся и Барак Обама, и Гордон Браун, и Саркози, – продолжает Мирский. – Все сейчас заговорили о том, что нужно вводить новые жесткие санкции. Если бы Израиль нанес удар по Ирану, то Запад, и в первую очередь Америка, моментально были бы в этом обвинены. А дальше – террористические акты по всему миру, и, возможно, попытки перекрыть поставки нефти Израилю из Персидского залива. Словом, это был бы кошмар. Так вот, Запад считает, что единственный возможный способ предотвратить такое катастрофическое развитие событий – это ввести достаточно жесткие санкции, чтобы Иран понял: его экономике будет нанесен серьезнейший ущерб, и лучше идти на такие условия, которые ему сейчас предлагают".
Если бы Иран на это пошел, Израиль бы успокоился, и угроза войны отошла бы, уверен эксперт. А сейчас все опять повисло в воздухе. Конечно, на Совете безопасности будет поставлен вопрос, какие санкции применить. Причем, учитывая опыт Ирака, нужно применить такие санкции, которые бы не повредили мирному населению. Чтобы не было такого положения, при котором страдает народ – когда верхушка живет в свое удовольствие, а народ страдает и во всем обвиняет Запад. Это контрпродуктивно. Опять же, непонятно, какую позицию займет Россия. И Китай, который сейчас чрезвычайно активен. Там у него огромные экономические интересы. Он заключил соглашение о поставках иранского сжиженного газа 20 лет. Все это не ясно.
Ясно только одно – иранские руководители, во-первых, чувствуют себя после истории с выборами слабее, чем раньше. Они нервничают, у них нет единства, полагает Мирский. Вместе с тем, они чувствуют себя безнаказанными, продолжают игру в кошки-мышки, думая, что воевать против них никто не будет: Израиль блефует, Америка завязла в двух войнах. Поэтому они могут совершенно спокойно жить и не бояться санкций. Те санкции, которые до сих пор были против них применены – это совсем не смертельно. Если бы было эмбарго на вывоз нефти, то жить было бы нельзя. Но этого не будет, уверены в Иране.
"Безнаказанность, как раз, и приводит к тому, что сейчас Иран будет повышать ставки, и сообщение насчет нейтронного детонатора – лишнее тому подтверждение. Они бросили миру еще один вызов. Чувствуя свою полную безнаказанность и желая сохранить атмосферу враждебности и тем самым привлечь к себе народ, они продолжают идти своим путем, ничего не опасаясь".
Говоря о положении, в котором окажется Россия, получи Иран атомную бомбу, Мирский заметил: "Ничего хорошего. Хотя, я не думаю, что этот вопрос связан с Каспием и что, если у Ирана будет атомная бомба, он будет угрожать России. Это уж чересчур. Тут другое. Если бы у Ирана была бомба, то бомбой бы обзавелись и другие соседи. И Турция, и Египет, и Саудовская Аравия, и Сирия, и Алжир сказали бы: а чем мы хуже? Это была бы гонка вооружений, и тогда уже, конечно, договор о нераспространении можно было бы выбросить в мусорную корзину. Причем, все эти события разворачивались бы не так далеко от наших границ, что России совершенно не нужно".
Кроме того, тут у нас есть и определенные экономические интересы, – не отрицает Мирский. Иран очень перспективная страна для инвестиций. Сейчас наши нефтяные компании в Ираке добились успеха, возможно, и в Иране у них есть большие интересы. Кроме того, наша дипломатия всегда полагала, что загонять Иран в угол бессмысленно – он только еще больше ожесточится, вообще выгонит всех инспекторов МАГАТЭ, порвет с ООН и будет делать, что хочет. Поэтому, лучше с ним по-хорошему.
Но сейчас уже понятно, что это не оправдалось. Одно из последних заявлений спикера иранского парламента Лариджани вообще звучит как оскорбление России, рассказывает эксперт. Лариджани сказал, что Иран не согласится везти уран в Россию, потом во Францию и возвращать обратно, потому что это все обман. "Запад хочет нас обмануть, хочет отнять у нас тот уран, который есть", – таков смысл его выступления. Руководство Ирана считает, что Россия никогда не пойдет на то, чтобы применить против них какие-то жесткие меры. Они могут и припугнуть Россию: "мы разорвем с вами все связи и вообще включим вас в число врагов иранского народа” и так далее. Не знаю, как наша дипломатия найдет выход из этого положения", – заключает эксперт.
