Борис Покровский: я бы всех заставил слушать оперу

Не стало патриарха оперной режиссуры, народного артиста СССР Бориса Покровского
"Похищение Луны" Отара Тактакишвили - это была постановка, когда в зале буквально пахло Грузией. Такое под силу только великому режиссеру", - считает Зураб Соткилава
"Я бывсех заставил слушать оперу. Тогда человечество поняло бы, для чего суждено ему было родиться", - говорил Покровский
Не стало патриарха оперной режиссуры, народного артиста СССР Бориса Покровского
"Похищение Луны" Отара Тактакишвили - это была постановка, когда в зале буквально пахло Грузией. Такое под силу только великому режиссеру", - считает Зураб Соткилава
"Я бывсех заставил слушать оперу. Тогда человечество поняло бы, для чего суждено ему было родиться", - говорил Покровский
Не стало патриарха оперной режиссуры Бориса Покровского. Его учителями были Станиславский и Мейерхольд, учениками – практически все, кто прошел через опыт оперных постановок. Полвека Покровский служил в Большом, в а последние годы создал свой Камерный музыкальный театр, где искал новые формы оперы.

Не стало патриарха оперной режиссуры, народного артиста СССР Бориса Покровского. Его учителями были Станиславский и Мейерхольд, учениками – практически все, кто прошел через опыт оперных постановок. Полвека Покровский служил в Большом, 20 лет театром руководил. В последние годы он создал свой Камерный музыкальный театр, где искал новые формы оперы, так как хотел сделать ее и доступней, и современней.

Его называли "великим стариком" русской оперы, а он считал себя всего лишь ее верным и счастливым слугой. По сути, Борис Покровский – последнее рукопожатие истории. Классик двух веков. "Я держал в руках русскую культуру", – говорит он.

Он родился еще при Николае Втором. В детстве мечтал быть химиком и вагоновожатым. Вспоминал, как мальчишкой сломал у пианино подсвечники, представляя, что это рычаги управления трамваем. Но жизнь его переменилась, когда вскоре после революции отец впервые привел маленького Бориса в Большой театр. Зал заполнили рабочие, матросы, ямщики. Они кричали, смеялись и курили дешевую махорку. И вдруг на сцену вышла полуобнаженная балерина, знаменитая Екатерина Гельцер. "Мой отец говорил: как эта простота, шпана, как он их называл, воспримет это? А они вдруг замолкли, почувствовав великую силу искусства. И куда сразу делись папироски?", – рассказывал Покровский.

Свой первый оперный спектакль в Большом режиссер поставил в начале войны – под вой сирен ПВО: "Это было, когда Москва была фактически окружена немцами, и мне позвонили в Горький, где я тогда работал, и сказали, что я должен срочно приехать в Москву и ставить "Евгения Онегина".

Окончательно он пришел служить в Большой театр в 43-м, чтобы отдать ему почти полвека. Покровский поставил почти две сотни спектаклей, в которых пели Сергей Лемешев, Иван Козловский, Тамара Синявская, Галина Вишневская. "Он раскрывал артиста. Он вытаскивал из него такое, что никто не мог найти. Я как певица обязана ему всем", – признается Вишневская.

Борис Покровский требовал от актеров не просто талантливой, а гениальной игры. До надрывного крика. Его удивительная русскость никогда не мешала ему тонко чувствовать искусство других народов. Среди постановок Покровского – и "Травиата" Джузеппе Верди, и "Похищение Луны" Отара Тактакишвили. "Это была постановка, когда в зале просто буквально пахло Грузией. Такое под силу только по-настоящему великому режиссеру. Я как певец всем ему обязан", – вторит коллеге Зураб Соткилава.

Ставить спектакли и мечтать он продолжал до последнего: "Я бы все отменил. Всех заставил слушать оперу. Тогда человечество поняло бы, для чего суждено ему было родиться и во имя чего оно существует!"