В России постепенно снижается суточный прирост новых заболевших COVID-19. Глава Роспотребнадзора Анна Попова в интервью Наиле Аскер-заде на телеканале "Россия 24" рассказала, стоит ли опасаться прихода новой волны коронавируса, на какой стадии находится разработка вакцины от него, смогут ли ученики школ вернуться за парты в сентябре, и когда же будет безопасно открыть международное авиасообщение.
- Почему число заболевших в сутки в России существенно не снижается, а держится все-таки на отметке 7-8 тысяч?
- Я не могу с вами согласиться, оно снижается. И вопрос существенно или несущественно, наверное, второстепенный. Оно снижается день ото дня. Вчерашнее снижение показало, что это уже меньше 8 тысяч значительно. И динамику мы видим практически по всем субъектам, осталось чуть-чуть больше 10 субъектов, которые пока не показывают такого серьезного динамического снижения, как все остальные.
И у нас, конечно, две разные эпидемии, это было очевидно изначально, мы говорили об этом. Одна эпидемия — это московский регион, куда вирус пришел первым. Плотность населения здесь абсолютно иная, нежели в других регионах Российской Федерации. Здесь был высокий подъем сначала, но, однако же, не такой, как в других странах. И на пике, на максимальных числах ежесуточной заболеваемости мы были все равно в два раза ниже в расчете на 100 тысяч населения, чем в значительной части европейских стран. Это важно отметить. То есть, мы не допустили перегрузки системы здравоохранения и спасли людей.
Сегодня идет снижение. Но сегодня преимущественная часть заболевших в ежесуточной регистрации — это люди в регионах Российской Федерации. Очень быстро снижается ситуация в Москве — в 4 раза ниже, сегодня уже, наверное, и в 5 раз ниже суточной регистрации, чем была еще две недели назад. Это достаточно быстрое снижение. И следом за московским регионом чуть медленнее, но снижается ситуация и в Московской области. В этой же последовательной и постепенной динамике — без взрывных элементов роста — снижается и уходит ситуация в субъектах Российской Федерации. Мы, безусловно, рады это отметить. Но это ситуация, когда не стоит излишне обнадеживаться, не стоит расслабляться и говорить, что вот теперь все. Нет, далеко не все. Пока еще далеко не все.
- А есть ли информация о том, сколько среди заболевших бессимптомных носителей? Люди какого возраста сейчас чаще всего заболевают?
- Мы все вместе очень постарались, чтоб люди старшего возраста, для кого эта болезнь несет особые риски, не болели. И сегодня структура примерно такая же. Порядка 15% — это люди старшего возраста, старше 60 лет. У нас есть изменения в группе детей. Если в начале в общей структуре заболевших дети занимали 5%, то сегодня это 7,5%. Но в основном увеличение идет за счет подростков, то есть, за счет детей от 15 до 18 лет — вот здесь рост значительный. Это как раз та категория нашего населения, которая наименее привержена соблюдать какие-либо правила, и это четко отражается и в эту эпидемию. Здесь нужно, конечно, влиять на сознание, чтобы средства профилактики работали для этой группы населения. Остальные это взрослые трудоспособного возраста, и здесь, в общем-то, практически не меняется.
Если говорить по бессимптомным, то в разные дни мы видим до 60%, а в целом по статистике это около 50% активно выявленных носителей или людей с бессимптомной формой. И это очень хороший показатель для страны, потому что это наше активное выявление, когда мы обследуем контактных, коллективы, когда мы обследуем тех, у кого есть основание подозревать, что он был в контакте с кем-то. И вот среди них мы выявляем 50% всех случаев — это люди, которые не имели клиники, которых обследовали по каким-то другим причинам. Эта структура показывает, что все работает эффективно.
- А в каких регионах эпидемиологическая ситуация вызывает опасения?
- Их около 10. И я думаю, что ситуация может поменяться. Количество их снижается каждый день. Их было 25, 22, 17, сегодня их стало 13. Я надеюсь, что через несколько дней мы сможем говорить о том, что у нас таких регионов, где есть тенденция к высоким уровням и нет тенденции к снижению, совсем мало или абсолютно нет.
- А как Вы оцениваете действия региональных властей по снятию ограничений? Все ли они были оправданы?
- Региональные власти, на мой взгляд, очень взвешенно подходят к оценке ситуации. Мы очень часто консультируемся. Мои коллеги в субъектах на связи со мной и с моими подчиненными в центральном аппарате. Вовлечены в этот процесс оценки и наши научные учреждения, что очень важно. И мне кажется, что власть в субъектах подходит к отмене очень разумно и аккуратно. Но для того, чтобы понимать, так ли это, у нас есть специальная система мониторинга. И после каждого такого действия в каждом субъекте мы выстраиваем динамические диаграммы. Мы сразу начинаем наблюдать, как решение об ослаблении ограничений влияет на дальнейшую динамику. Хочу вам сказать, что у нас практически нет случаев, когда бы после принятого решения в критические последующие 7-8 дней ситуация менялась к худшему. Сегодня взвешенный системный подход есть во всех субъектах. Поначалу, когда только начинали использовать новые методические рекомендации, когда очень хотелось быстро от всего освободиться, да, несколько случаев таких были. Но сегодня все выровнялось, выстроилось, есть полное понимание, и аккуратность действий здесь безусловна.
- Когда же число заболевших в сутки будет меньше тысячи?
- Я бы хотела, чтобы число заболевших в сутки было вообще равно нулю — это тот показатель, к которому мы стремимся. Я надеюсь, что еще месяц нам понадобится для того, чтобы достичь самого низкого уровня. Но я хочу сказать, что разные страны имеют свой недельный или ежедневный уровень, который остается достаточно долгое время и не снижается. Например, США достаточно долгий период времени ежедневно регистрируют порядка 20 тысяч случаев, Испания с Италией около 500 случаев, Турция около 1000 случаев.
- Вы говорили про США. Уже как-то отразились массовые акции на числе заболевших в сутки и на эпидемиологической ситуации в стране?
- Я думаю, и влияет, и еще повлияет, безусловно. При таком количестве инфекционного материала внутри популяции это не может остаться без реакции вируса и эпидпроцесса.
- Масочный режим сохраняется, в том числе, и в Москве. Когда граждане смогут снять маски без риска для здоровья?
- Ровно тогда, когда эпидситуация станет совершенно стабильной, когда мы поймем, что мы достигли того уровня, который для нас оптимален. Сказать, что вирус уйдет совсем, сегодня нет таких оснований. Но мы должны дойти до того уровня, когда не будет роста, и этот уровень — не минимальный — будет постоянно сохраняться в течение определенного времени. Мы будем видеть, что это сохранение, безусловно, часть эпидпроцесса, но это его ремиссия. До этого момента нужно постараться сохранить свое здоровье и ходить в маске.
- Западные эксперты рекомендуют чередовать жесткий карантин и снятие ограничений. Возможно ли такое в России?
- Вы знаете, я думаю, что сегодня такие рекомендации, безусловно, имеют право на жизнь. Но каждая страна и каждая ситуация исключительны. И мы мало знаем об этом вирусе. Мы очень мало знаем о его эпидемиологии. А это крайне важно для нас, чтобы понимать, будем ли мы идти по типу смягчения и ослабления, или мы, в конце концов, обретем тот самый популяционный иммунитет, который позволит нам больше ограничения не вводить.
- Новая волна, про которую говорят эксперты, откуда она может появиться? Вирус опять завезут, или существующие вирусы будут мутировать?
- Безусловно, те, кто будут прилетать или приезжать в страну, могут быть инфицированы. То есть попасть через границу вирус может в любую страну. Сейчас ряд стран аккуратно открывается в Европе, так что это неизбежно может быть. И мы уже сказали, что уровень заболеваемости в стране тоже определенный есть. Пусть он самый низкий, но это значит, что вирус в популяции есть, значит, может быть дальнейшее его развитие. Уже определено, что он относится к респираторным вирусам, для которых характерна осенне-зимняя сезонность. В летнее время мы надеемся всеми мерами сократить интенсивность эпидпроцесса. Но пока рисков, что этот эпидпроцесс вернется в фазе своего подъема и развития в осеннюю пору, достаточно. Пока мы к этому готовимся. Я не хочу сказать, опасаемся или боимся, но мы должны быть готовы.
- На рынке в Пекине обнаружили новый вирус, и ученые говорят, что он более заразный, чем тот, который был обнаружен ранее. У вас уже есть какая-то официальная информация по этому вопросу?
- Мы следим за той информацией, которая появляется в публичной плоскости. Пока в научной печати ничего об этой ситуации нет. Но ситуация, на мой взгляд, не исключительная. В России уже четвертый год подряд все случаи групповых заболеваний расшифровывает до такого уровня, когда становится понятно, какой возбудитель вызвал это групповое заболевание. Наши сегодняшние возможности позволяют нам сказать, откуда тот или иной возбудитель появился в нашей стране. Вот, например, корь. Вроде одинаково течет, всегда одна и та же контагиозность, одна клиника, но возбудители немножечко отличаются. Мы можем сказать, откуда этот вирус попал — из Европы, из Азии, или это какой-то африканский вариант этого вируса. То есть сегодняшние наши возможности позволяют нам определить, так скажем, паспорт и историю этого вируса. Точно также и с новым коронавирусом.
- А у нас какой циркулирует?
- У нас пока циркулирует ровно тот же европейский, который из Китая пришел в Европу, и из Европы пришел в Российскую Федерацию. Мы это сегодня видим. Очевидно, наши китайские коллеги сегодня видят, что это не тот вирус, который был у них изначально в начале января и в феврале, а несколько другой его вариант. Или со следами, так скажем, его присутствия или распространения уже в Европе. Я так понимаю то, что демонстрируют наши китайские коллеги. Но, я думаю, что больше разъяснений будет чуть позже.
- Когда будет безопасно открывать международное авиасообщение, в том числе, для туристов? Понятно, что российские граждане смогут поехать, только когда другие страны тоже откроют свои границы.
- Здесь часть ответа на ваш предыдущий вопрос — могут завезти инфекцию или не могут. Когда мы будем абсолютно уверены, что у нас не будет реэкспорта вируса в РФ с теми, кто приезжает. Когда это небольшое количество людей больных — как это было у нас в феврале и начале марта, когда было небольшое количество приезжавших в Россию наших же граждан, туристов из Европы, которые везли с собой вирус — мы могли с этим справиться. Популяция емкостью своей могла с этим справиться. Но когда их становится много, тогда риски распространения — мы видим это и в РФ, и другие страны это демонстрируют — они возрастают. Когда эти риски будут минимальными, когда риска распространения заболевания не будет, вот тогда можно будет открывать все границы, международные рейсы запускать. Это же сегодня демонстрируют и наши коллеги в Европе — очень аккуратно, очень постепенно, очень неспешно, взвешивая все риски, все за и против.
- Ну, то есть авиасообщение со странами, где много заболевших, будет начинаться в самую последнюю очередь?
- Динамичность сегодняшней эпидситуации тоже достаточно высока. Меняется все быстро.
- Российским школьникам Роспотребнадзор разрешит 1 сентября прийти в школы и начать обучение без рисков?
- Для того, чтобы они без рисков сели за парты, мы уже подготовили специальные рекомендации, как организовать учебный процесс в школе. Потому что, конечно, учиться нужно, отменять нельзя. Да и, в общем-то, сегодня ситуация управляемая. Мы все больше и больше знаем о новом вирусе, о том, как он распространяется, как предупредить это распространение. Поэтому достаточно высокая доля уверенности на сегодняшний день есть о том, что в начале сентября наши замечательные школьники вернутся за парты и будут в полном объеме получать удовольствие от учебного процесса.
- В Москве сняты почти все ограничения, тем не менее, тестирование продолжается. Как часто надо тестироваться работающим людям, чтобы не упустить болезнь, не заразить окружающих?
- Одна из стратегических целей по предотвращению распространения нового коронавируса в РФ — это расширение тестирования. Чтобы нам видеть как можно лучше и больше все возможные риски. Асли мы знаем, что у нас нет контактов, нет рисков – мы правильно себя ведем, ходим в маске, перчатках — то делать это даже с какой-то периодичностью смысла нет. Если это требование для работодателя — у нас есть ряд профессий, которые требуют, чтобы человек постоянно подтверждал свое здоровье — значит, с той периодичностью, которая определена. Но абсолютно точно чаще, чем 1 раз в неделю, этого делать не стоит. Почему? Инкубация 14 дней, половина инкубации 7 дней. Период проявления клинических признаков от 6 до 8 дней. Поэтому, если это делать раз в 7 дней, то можно говорить о том, что мы увидим тот момент, когда вирус начнет развиваться в организме.
- В какой стадии сейчас находится разработка вакцины от коронавируса? И сколько вакцин может дойти до этапа исследования на людях?
- Мы будем надеяться, что ровно столько, сколько будут к этому готовы, те есть, которые будут безопасны и эффективны. Это два обязательных определяющих свойства вакцины, каждого нового препарата, которые позволяют перейти к тестированию на людях. Я уверена, что в течение ближайших двух недель мы увидим несколько вакцин, которые будут выходить на этап клинических исследований, то есть исследований на людях.
- А Вы сами делаете себе прививки?
- Я всегда делаю прививки. Члены моей семьи, мои родители каждый год делают прививки от гриппа и все прививки, которые положены по возрасту. Младшие члены моей семьи тоже все привиты по календарю. Я считаю, что это абсолютно необходимо в наш век, когда вся наша популяция на Земле уже стала вакцинозависимой. Без вакцин нам станет очень плохо.
- А от коронавируса будете делать прививку?
- Как только появится вакцина, конечно.
