Когда утром 12 апреля 1961 года начали передавать сообщение о полете человека в космос, многие сильно испугались. Я помню эту минуту. Мне было десять лет, мне повезло: я был простужен и не пошел в школу. Я валялся на диване с какой-то книжкой, а в коридоре привычно бубнил репродуктор, я его и не слушал почти. Но там раздался очень знакомый голос – и меня стряхнуло с дивана, и на минуту от этого голоса стало жутко: "Внимание! Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза"... Юрий Левитан тогда еще продолжал работать на радио, но выступал-то он по заранее известным, несрочным поводам: вёл репортажи с парадов, например. И внезапно зазвучавший голос Левитана сразу напомнил то, с чем крепче всего был связан: сводки "Информбюро". Война. И многие потом рассказывали, что и у них такая же мелькнула мысль: "Господи! опять война…" И когда после первых же фраз стало понятно, что не война, не ужас, а — чудо какое-то, то радость вспыхнула совсем уж неимоверная.
Теперь её и вообразить-то трудно. Вот вы представьте себе: никто никого никуда не звал, не сгонял и не организовывал. Но уже через несколько часов улицы и площади Москвы были полны народа – по всему центру перекрыли движение. Валила радостная толпа. Пели, размахивали самодельными плакатами, обнимались – конечно, не совсем так, как недавно, всего шестнадцатью годами раньше, когда тот же Левитан из тех же репродукторов сообщил о Победе. Даже совсем не так, но всё-таки в чём-то похоже. И это сходство, по-моему, отчасти отвечает на совсем не простой вопрос: а с чего, собственно говоря, народ так искренне и так открыто обрадовался – и не только в Москве, конечно, по всей стране?
А вот потому, в частности, и обрадовался народ. Из-за этой нечаянной рифмы с Победой. Ведь прошло только шестнадцать лет после окончания страшной войны, где погибло никем ещё не считаное множество народу, и обратилось в руины полстраны. И жила страна всё ещё очень и очень бедно (не думаю, что хотя бы у половины ребят в нашем классе было больше одной пары штанов), но вот же сделали! Сделали такое, чего никто в мире не делал! Послали человека к звёздам! Конечно, в тогдашней радости сплелось и много всего другого – всего в короткой реплике даже не назовёшь.
Но нельзя не упомянуть четыре года непрестанных разговоров о космосе – с того момента, как запуск первого искусственного спутника без преувеличения потряс весь мир, советская пропаганда очень полюбила говорить на эту тему (и совершенно правильно делала!). Не было в стране человека, не ходившего звёздным вечером поискать движущуюся точку на небе (Спутник! Наш!); не было человека, не знавшего про Белку и Стрелку, и почти не было людей, кто остался совсем равнодушен к начавшемуся валу фантастических романов о звездоплавании. А ещё – уж анализировать так анализировать! – градус народной любви к космосу и ликования по поводу полётов Гагарина и Титова, по поводу первого выхода в открытый космос Алексея Леонова и так далее, по всем остановкам – так вот, этот градус ещё очень поддерживался глухим (до гибели Комарова с товарищами – абсолютным) умолчанием о неудачах, и тогда случавшимся в этой многотрудной сфере. Вот и казалось в те давние времена освоение космоса праздничным шествием от победы к победе, вот и мечтал если не каждый второй, то каждый пятый мальчишка хоть иногда, а задумывался: так не стать ли мне, когда вырасту, космонавтом?
Сейчас, конечно, таких мечтателей стало несопоставимо меньше. Ещё бы. Наша космонавтика прошла, да и продолжает проходить через нелёгкие времена. Про последнее десятилетие прошлого века в отрасли стараются даже не вспоминать, это была чёрная полоса; потом, разумеется, стало легче, но тоже ненамного. Космическую отрасль терзает не только хроническая нехватка денег (она нынче терзает практически _все наши отрасли), но и жесточайший кадровый дефицит. В научной и инженерной части почти полностью отсутствуют сорокалетние и пятидесятилетние люди. Либо убелённые сединами ветераны – либо совсем молодежь, которая только-только пришла из университета. Ещё хуже в части производственной – там ещё и молодёжи дефицит. Отрасли остро не хватает инженеров и техников, а среднетехническое образование в стране разрушено, да и с инженерным большие проблемы.
Но космос продолжает быть страшно важен. Космическая деятельность – достаточно надёжный показатель развитости современного государства. Сейчас, как и во времена Королёва и Гагарина, космическая отрасль может быть средоточием всего, чему следует расти; скажу аккуратнее: на такую роль она бы очень годилась. Удастся ли ей такую роль сыграть ещё раз, второй раз в истории России, предсказать я не возьмусь. Но успехов я ей желаю от души, и в этот успех верю.
