В истории в разное время было разное отношение к политикам. Сократ говорил, что в политику идут лучшие. В чем особенность российских политических деятелей? А чего Вы ждете от них? Кому Вы доверяете? Это и многое другое Владимир Соловьев и Анна Шафран обсудили со слушателями "Вести ФМ" в программе "Утро с Владимиром Соловьевым. Полный контакт".
Соловьев: Ань, смотрю на мир глазами Путина.
Шафран: Это как?
Соловьев: А у него же гениальная фраза была: "Ганди умер. Поговорить не с кем". Это я к чему? Некоторое время назад, не так давно, да несколько тысячелетий практически, Сократ искренне считал, что в политику идут лучшие. И мы с тобой об этом рассказывали, цитировали, говорили, что нет ничего выше, чем забота об общественном благе. Конечно, надо все-таки учесть, что традиции афинской демократии привели к тому же, что уже самого Сократа заодно и приговорили к смертной казни. Зачем же такая демократия? Но вот что любопытно. Посмотри, насколько изменилось, и не только в России, отношение к политикам и масштаб личностей, которые идут в политику. Какие люди раньше были в мире! Даже после войны. В Германии! Ну, все, до Коля... Не до Коли, а до Коля. Посмотри, во Франции какие были, ну, аж до Миттерана.
Шафран: Мельчают.
Соловьев: Как будто порода изводится. В Америке какие были. Ну, в Америке сложнее, там проблемы начались после Уотергейта, когда вдруг стало ясно, что это грязь и что на самом деле сам-то президент уже, увы, не бог, не царь и не герой, то есть не Кеннеди, а какой-то странный человек, а все решает команда. И даже если он обаятелен, то все равно команда важнее, как было в случае Рейгана.
Шафран: С чем же это связано, как Вы полагаете?
Соловьев: Может быть, конец времен, может быть, что-то еще...
Шафран: Может быть, настоящая демократия, наконец, восторжествовала?
Соловьев: А какая настоящая демократия?
Шафран: Но ведь еще Аристотель, по-моему, говорил о том, что при демократическом строе приходят к власти вовсе не самые лучшие.
Соловьев: Ну, Аристотель ничего подобного не говорил, но не страшно.
Шафран: Я вспоминаю судорожно, кто это говорил. Но кто-то однозначно сказал.
Соловьев: Не страшно. При демократическом строе к власти приходят разные, другой вопрос, при охлократическом строе, то есть при власти толпы, к власти приходят худшие. А дальше там уже были разные варианты. То есть вариантов "кратий" множество. Но суть-то не в этом. Надо понять, что древние греки, когда писали о разнообразных устройствах, описывали ситуацию города Мытищи. Ну, население-то...
Шафран: Ну, согласна.
Соловьев: Но вот что меня сильно волнует. А что вы ждете от политиков? Какие должны быть они? Вот мы говорим: "Какой политик!" Какие качества в политике мы хотим увидеть, а что готовы простить?
Я вам больше скажу, у нас все эти первые съезды конца 80-х – начала 90-х: в политику действительно шли лучшие, наиболее достойные. Вы вспомните, какие дебаты были! И как постепенно начали мельчать. Сейчас принято решение: вроде бы на месте гостиницы "Россия" будет построен единый парламентский комплекс. Ну, я не говорю, что в Москве от этого будет коллапс, не в этом суть. И кто там будет собираться? Ну, из Совета Федерации знаю трех, из Думы - человек 20. Зачем такое количество людей, не понятно, чем занимающихся? У нас же сейчас в политике есть кто угодно. У нас сейчас в политику идут бывшие спортсмены, мальчики, попавшие на сдачу от олигархических игр. Условно говоря: "А этому олигархическому концерну мы сдадим депутатские мандаты – пусть побалуются". Спонсоры партий, местные "чисто конкретные" авторитетные бизнесмены, пацаны на защите своих бизнес-интересов. У нас теперь все в политике, потому что есть такая работа – мандаты продавать.
Полностью эфир программы "Утро с Владимиром Соловьевым. Полный контакт" слушайте в аудиофайлах
