В Москве простились с человеком, который занимался "биологией стиха". Так однажды сам определил свое амплуа Андрей Вознесенский. Спустя годы стало понятно, что его слово оживило советскую поэзию и интерес читателя. Андрей Андреевич читал стихи и говорил о будущем до последних мгновений жизни.
С Андреем Вознесенским прощались в Центральном доме литераторов на Большой Никитской улице, где с утра – целое море людей. С цветами и томиками стихов они пришли в последний раз увидеть своего поэта.
"Он создал целое поколение людей. И кирпичики стихов его поэзии будут всегда востребованы", – говорит кинорежиссер Екатерина Аккуратова.
В зале не было свободных мест, стояли даже в проходах. Гроб с телом поэта утопал в цветах. Люди, выходившие на сцену, читали его стихи, вспоминали.
"Имя поэта Андрея Вознесенского в череде величайших поэтов нашей страны есть и будет всегда. И тот будущий молодой человек или молодая девушка, которая раскроет его томики и пролистает страницы, испытает так же, как и я, минуты счастья", – говорит кинорежиссер, народный артист СССР Марлен Хуциев.
"Редкое-редкое свойство у него было – он удивлялся талантам других. Мы где-то сидели, надо было назвать кого-нибудь талантливого в своем ремесле. На раз называл. На раз!" – рассказывает народный артист СССР Олег Табаков.
Когда-то Вознесенского, еще совсем мальчишку, на путь поэта благословил Борис Пастернак. Дал ему нравственный пример неучастия во лжи, который Вознесенский пронес через всю жизнь.
"Он внес в стихи новую архитектуру – построение, потрясающе интересные рифмы", – говорит поэт Николай Добронравов.
Поэты его поколения стали голосом эпохи, а Вознесенский – наверное, единственный из них – планетарным поэтом, увидевшим Россию как часть мировой цивилизации.
"Он работал гением и справился с этой работой. Создал свой собственный мир, вернее, антимир по отношению к мертвому слову, которое мы в большом количестве потребляли в Советском Союзе. Он был независим. Умел охранять себя. Но в то же время умел бороться", – считает писатель Виктор Ерофеев.
Самый лирический поэт непоэтического времени он помнил, что "придут другие, еще лиричнее", но никогда не сомневался и в том, что "память не закопать". Он верил, что "есть русская интеллигенция, не масса индифферентная, а совесть страны и честь", напоминал каждому, что "в человеческом назначении – девяносто процентов добра".
Поэта похоронили на Новодевичьем кладбище, в семейном склепе рядом с могилами его родных – отца, матери и бабушки.
